|
Ещё темно, но из ветвей чирикнул первый воробей.
Уже, спасаясь от зари, в подвалы лезут упыри.
Бледнея, пятится луна, толкает дворника жена:
«Вставайте, граф! Зовёт метла. Вас ждут великие дела!»
Ошмётки ночи он сметёт — и начинается исход.
В тяжёлом ритме болеро канают граждане в метро.
Канает стар, канает млад, канает сват, канает брат.
И оккупируют вагон интеллигент и гегемон,
Студенты, школьники, врачи, актёры, плотники, бичи.
Профессор, съехавший с ума над теоремою Ферма,
И гастарбайтер с бодуна, и я, и дочки, и жена,
Босяк, живущий налегке, и негр в белом пиджаке,
И чёрт-те кто, и чёрт-те что, и хрен с горы, и конь в пальто —
И город с кайфом, как всегда, по венам пустит поезда.
Надев костюмы, братаны выходят на тропу войны.
Предприниматель хочет спать, но надо, блин, предпринимать.
Вот страж порядка молодой шерстит брюнетов с бородой:
Весьма нервирует его этническое меньшинство.
Течёт толпа, а в головах — обрывки мыслей: о деньгах,
О сне, о сексе, о борще, о том, как жить. Как жить вообще…
Торчит фабричная труба, как наша общая судьба.
Богема спит — не мудрено: она, надысь, из казино.
Летят вожди на вороных без отпусков, без выходных,
Летят с мигалками вперёд, спешат, чтоб лучше жил народ..
И контролирует ГАИ телодвижения твои,
И перекрёстки, и мосты, и придорожные кусты,
И горний ангелов полёт, и гад морских подводный ход.
Машины встали в три ряда — ну, с первой пробкой, господа!
И утро красит кумачом шкатулку с бедным Ильичом.
Глядит с кремлёвской высоты наш Гений Чистой Красоты.
Ах, что за город — первый сорт! Умён как Бог, красив как чёрт.
Он сам себе и врач, и мент, и донор, и реципиент.
Всё на бегу, всё на ходу, все начеку, все на виду.
Здесь воля чувствам неземным, здесь пахнет дымом выхлопным.
Сквозь шум и треск, сквозь гул и вой восславим город трудовой,
Споём дежурное «ла-ла» про купола, колокола
Под несмолкаемый салют. Крещендо! Славься! — Все встают.
Приезжий дух переведёт, присядет, «Клинского» хлебнёт.
И скажет: «Мамочки, дурдом! Как вы живёте тут?»
Живём!
(c)перто |
