|
Снайпер всегда один. Всегда затаившись. И без курева. Сидит он на суку неким
безлиственным отростком, до того гармонично слившись с природой, что трясогузка,
в течение пятнадцати дней высиживающая в гнезде птенцов, ни разу не усомнится в
неодушевленной природе снайпера. Если же он для своих занятий закопался в землю
по шею, то нижняя часть снайпера служит кротам для заточки когтей, а верхняя
используется подслеповатым пастухом-дедушкой для отдыха в жаркий летний день.
И лишь изредка, когда на горизонте замаячит что-нибудь прямоходящее, снайпер
вглядится в прицел, совместит перекрестие с головой объекта и на паузе между
выдохом и вдохом плавно нажмет на курок. Тут врагу и хана. А снайпер достанет из
кармашка складной ножик, раскладет его и сделает на деревянном прикладе
маленькую меткунадрез. Значит, еще на одного неприятеля меньше стало. И загонит
в патронник новый патрон. Такова специфика работы снайпера во время затяжной
позиционной войны, когда диспозиции сменяются столь редко, что каждые два месяца
специальная бригада выкапывает снайпера из земли, просушивает его нижнюю часть,
дезинфицирует верхнюю, снабжает новыми патронами и провиантом и вновь
закапывает.
Однако иногда на фронте может наступать оживление. Начинают сновать туда-сюда
вражеские рядовые, сержанты, младшие офицеры, старшие офицеры, генералы и
маршалы. И тут снайпер, несмотря на всю свою флегматичность, входит в такой раж,
что снабженцы за голову хватаются. Если бы дело было только в патронах! Их можно
было бы хоть на три месяца вперед заготовить и рядышком со снайпером закопать.
Дело в том, что каждый снайпер до такой степени чтит снайперские традиции, что
не выстрелит в очередного своего клиента до тех пор, пока не поставит на
прикладе зарубку в память о предыдущем клиенте. И порой он так разойдется, что
за день три приклада в мелкую щепу искромсает. Так что в экстремальной ситуации
снайперам приходится необычайно много карабинов подтаскивать.
Но и это было бы полбеды. Приносишь снайперу новый карабин, а он, зараза, уже
поменял свое местоположение. Бывает, что на соседний сук перебрался, а найти
невозможно. Бесполезно и свистеть условным свистом, и орать благим матом и
открытым текстом. Снайпер нипочем не откликнется! Такова его профессиональная
гордость: вот, мол, какой я гениальный снайпер, ни одна сволочь не найдет.
Гордость для него — главное, а то что стрелять во врага не из чего — это, мол,
дело десятое, поскольку ему, видите ли, зарплату регулярно задерживают и баб не
подвозят!
Что и говорить, индивидуалист до мозга костей! С такими войну хрен выиграешь!
Но зато очень уж колоритен, стервец. Поэтому каждый уважающий себя генерал
держит при себе хотя бы одного классного снайпера. Вместо канарейки, которая в
боевых условиях абсолютно неуместна. |
