В зале, битком набитом вооруженными с ног до головы (но почему-то без штанцов)
господами и дамами, стоял дикий гвалт. Сквозь мощнейший запах дыма, источником
которого служило бесчисленное количество зажжённых сигарет, едва можно было
уловить слабые нотки подаваемых гарсонами напитков, заблаговременно купленных
организатором встречи в ближайшем чайном ресторане. Если быть точным, амбре
доносилось не от самих коктейлей, с профессиональной точностью налитых
почти-почти до самого края в стаканы, а от тех, кто уже успел пригубить
парочку-другую «чайных напитков» и начал их метаболизировать.

И вот, в ту самую секунду, когда всем вам наскучило читать этот текст,
приправленный сложноподчиненными предложениями и причастными оборотами, на
импровизированную сцену к стоявшей там микрофонной стойке вышел человек со
стеклянным стаканом в руке. Он приставил стакан к микрофону и довольно сильно
постучал по толстой прозрачной стенке маленькой чайной ложечкой. Резкий и
необычный звук вызвал сотню ориентировочных рефлексов в зале, все собравшиеся
повернули голову в сторону человека и принялись внимательно слушать.

- Дамы и господа, добрый вечер. Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.
Я знаю, что некоторые из вас падки на эдакую интерактивную движуху. Так вот, без
лишних слов, хочу предложить вам непыльную работёнку. Вы можете немножко
подзаработать, возможно, получить немножко фана от этого зелёного застойного
болота, ну а заодно можете помочь одному человеку, который сейчас расскажет вам
свою очень грустную историю. Пожалуйста, - организатор встречи кивнул кому-то, и
тотчас к микрофону подошел пожилой мужчина. Его немаленький возраст выдавали
морщинистое и изрытое угрями лицо, сгорбившаяся спина, вязанный свитер,
выдержанный в коричнево-желтых тонах и незначительный тремор верхних конечностей
и головы. Седых волос, как ни казалось странным, у него было очень мало.


- Здравствуйте – произнес он неуверенно. - Я слышал многое о вас и о вашей
неутолимой жажде крови, заставляющей вас ежедневно и еженощно брать в руки
оружие и сражаться друг с другом или с жителями Внешних Земель. Я человек
простой, небогатый, и к тому же я не в состоянии крепко держать оружие без дрожи
в руках, - было видно, что старик волновался, каждое слово давалось ему с
небольшим, но трудом, его лицо пульсировало, становясь то красным, то бледным, а
область носа с каждой секундой становилась все более цианотичной, - И посему
только вы можете мне помочь, утолить мою жажду крови и возмездия, обуздать мой
праведный гнев! Как вы знаете, буквально совсем недавно появились эти «вечно
молодые». Некоторые из них ничего, но сейчас я имею в виду тех, что постоянно
обдалбываются ментатами, тех, кто живёт в основном на Аутленде или в синдовых.
Не знаю, откуда вдруг взялась эта вечная молодость, наверно, кто-то у кого-то
насосал на философский камень…

- Милейший, поаккуратней, и ближе к делу, пожалуйста, – прервал гневную тираду
старика организатор, опасаясь, что крамольная реплика старика долетит до уха
какого-нибудь стукача или блюстителя закона, коий в состоянии одним щелчком мыши
разогнать всех собравшихся.

- Прошу прощения. Я пришел сюда и обращаюсь к вам, вооруженным с ног до головы
мафиози (у нас же тут типа игра в мафию, ну-ну), чтобы «заказать» их, или как
там вы это называете. Они… они убили мою внученьку, Ганечку. Ей было всего
двенадцать лет. Всего… двенадцать лет… Ох! - пожилой мужчина расплакался
навзрыд. Кто-то из сидевших рядом встал и протянул ему свой платок.

- Спасибо… - мужчина дважды шмыгнул своим темно-синим носом, всё больше
напоминавшем шляпку фиолетового паутинника, в белоснежный платок. - Ей было…
Двенадцать годиков. Она была очень весёлой, активной, умиляла всех вокруг своей
озорной улыбкой. Пару лет назад она серьезно заболела. Эскулапы умывали руки.
«Ганя потихоньку умирает» - это все, что я слышал от них. Несколько недель после
двенадцатого дня рождения, её самочувствие резко ухудшилось, это казалось
невозможным, ведь нам только недавно представлялось, что хуже уже быть не может.
Тем не менее, она все еще оставалась живой. А вчера… вчера… - старик чуть было
снова не пустился в рыдания, но в последнюю секунду совладал с собой и на
удивление уверенным и спокойным голосом продолжил, - вчера всё закончилось.
Ганя умерла. Её убила заморозка боевого опыта.

При словах «заморозка боевого опыта» в зале кто-то злобно свистнул, послышался
недовольный гул, некоторые громко ругались матом, потом кто-то крикнул «Легион –
отстой» и началась маленькая потасовка.

- Тихо, тихо там! - к микрофону выскочил организатор, - Проявите уважение! Дайте
старикашке закончить! - заварушка вроде бы сошла на нет или же перешла в
беззвучный режим, в любом случае, старик продолжил свою речь.

- Я хочу повесить их шкуры у себя на стене. Шкуры этих вечно молодых. Тех, что
днем и ночью в нон-стоп режиме в свои 31- качают умелки и СО до бессовестных
значений. Я уже говорил, я человек простой и небогатый, но я скопил за свою
жизнь достаточно средств, чтобы оплатить ваши услуги. За скальп каждого «вечно
молодого» я готов отдать сто тысяч зелёными. На данный момент мне нужно около
двадцати мертвых бандитов, но подробности я сообщу по ходу дела, если кто-нибудь
согласится. И не смотрите на мой счет, да, я могу позволить себе кучку трупов в
три раза большую, но мне нужны деньги на операцию. У меня, видите ли, простатит
в запущенной форме, правда, ещё мой дед говорил, мол, счастье – это когда ты
писаешь кровью и улыбаешься, но…

- Спасибо, спасибо, – прервал организатор старика во второй раз, - А вам всем
спасибо за внимание. Итак, у нас тут имеется уникальная возможность побывать
карающей дланью Немезиды. Неужели вы не отомстите за этого старика, да вообще за
всех стариков 41+? Желающих вершить правосудие прошу связаться со мной. Всех
благ, друзья!
---
Резюме: убивать персонажей 32-, пребывающих под ментатами, более 6 часов
беспрерывно качающихся на ауте или в синдовых в режиме форева янг. Награда: 100к
за тушку.